Как я представляю себе черное море и его берега
Крикнула нахальная эта девчонка мне вдогонку. На берегу получил благодарность от хозяев и подзатыльник от деда. В общем круг понесло ветром дочка на него забила ненадолго. Всех пляжников как ветром сдуло, орать было бесполезно, да и кто поплывет за мной. Даааа, есть что вспомнить.
Из платины. Такие тяжелые-тяжелые. Я ведь свое обручальное сняла сразу после и с тех пор не надевала Я его даже уронила тогда, в церкви. Так получилось неловко, никому не говорю. Почему-то не люблю золота - ни белого, ни желтого. Вот платину я бы носила, но у нас ведь никогда не купишь ничего хорошего из платины. Захотят, как обычно, «сделать красиво», и только испортят. Камнями, вставками какими-нибудь. Как в отлив волна пойдет, так видно, что они там стоят привязанные. Волосы по воде полощутся.
А что их прямо с причала кидали, это неправда. Было так: их сначала всех посадили на баржу, потом баржа отошла в бухту, и их оттуда сразу и покидали.
С правого борта. Баржа широкая, как раз на нужную глубину хватило, а то там всего два метра у стенки. А как отойти — так уже все пять будут, как раз. Руки и ноги им проволокой скрутили. И груз вниз, в ноги, значит. Веревки не было, а проволока была. Во как.
Там рядом были склады, сараи заводские старые, еще с Крымской войны, и там работали по железу. И много всяких осталось деталей, заготовок. Колёса вот валялись, для вагонеток.
Вот их и привязывали. И что водолазы сходили с ума, тоже неправда. Никто там с ума не сходил. Что не хотели снова спускаться — это да. Василия подняли, а он белый весь, говорит, я не пойду больше. Я, говорит, спустился, а они там все стоят, как лес. Со всех сторон стоят, покачиваются на проволоке своей, все распухшие, растопыренные. А лица рыбы объели. А Василия, его так просто не испугаешь, он был на транспорте «Трувор», во как. Потом еще с ним было… Как напьется, так и начинается. Всё себя спрятать просил или закопать Они, говорит, ходят, калиткой скрипят.
Стучатся под окном. У нее хороший вкус, тут уж ничего не скажешь. А кофе с молоком, говорит — это извращение, все равно что это твое молоко с глиной. Это она про книжку - я взял с собой в отпуск книжку Алданова, про Девятое термидора, и там Марат пил это самое молоко с глиной. То есть Марат был уже мертвый к тому времени, его зарезали.
И вот главный герой, он едет в карете и чувствует, что заболевает. И тут вдруг на карету вскакивает Марат мертвый, стучится в окно.
Просит горячего молока с глиной. Я только в отпуске книжки и читаю, беру в отпуск и читаю.
И вот я в номере, в первую ночь, слышу — он в окно стучит, Марат. Молока просит. Я так и сел в кровати. Всё потому,что мы окно открыть забыли, а кондей не работал - духота. Я встал, отодвинул окно, там такое здоровенное окно в пол-стены, и за окном море. Море шумит. Окно открыто, и так темно там, хорошо. Ни огонька. Андрюша все не пишет. Мог бы хотя бы строчку написать — сложно ему, что ли, написать пару строк.
Но он остался. Нашел себе там какую-то… Я его пыталась уговорить, а он ни в какую — говорит, я верю Фрунзе, он ведь военный, и он всем гарантирует жизнь и свободу. И полгода уже не пишет. Неужели так сложно… К чему я никак не могу привыкнуть тут в Стамбуле — это как они мусор выбрасывают. Прямо из окон. От окон вдоль стен идут длинные трубы, сделанные как из больших черепичных горшков, один в другом, один в другом. И в них все льют — весь мусор, нечистоты, всё вниз. Хорошо хоть прямо не из окон на голову Зато тут кошек много.
Мне в последнее время трудно стало ходить, даже с палочкой, но я их всегда выхожу покормить. Недавно тут резали баранов, прямо на улице, и кровь по улицам текла ручейками. И кошки ходили сытые, пьяные от крови. Бродят, шатаются. Кисы мои хорошие. Это конструкции определенной формы и размера, в основном круглой, с отверстиями, полые внутри, прочно установленные на дне моря.
Хотя форму можно придумать любую, которая привлечет морских обитателей, как «домик». Уже через пару часов после установки рифбола в нем появляется рыба, ищущая укрытие для нереста, раки, крабы. Через несколько месяцев они обрастают водорослями и моллюсками. Они-то и начинают свою очистительную работу. Мировой опыт использования искусственных рифов подтверждает их высокую эффективность в очистке морской воды.
К ним крепятся наши друзья-фильтранты. Ведь всего квадратный метр взрослого поселения мидий способен за сутки прокачать через себя и очистить от 7 до 20 кубических метров воды! И, кстати, охота на мидий, как рыбный бизнес-тралом , как на деликатес, тоже приводит к загрязнению морей…. Их бы разводить, но не для ресторанного бизнеса, а для запуска в загрязненные водоемы.
Конечно, изготовление рифболов имеет разные технологии, но основаны они на довольно простом способе: специально измененный морской бетон с нейтральным к воде pH-балансом и особой поверхностью, оптимальной для обрастания и заселения морскими организмами. К этой смеси можно добавить гальку, что бы поверхность имела повышенную шероховатость, для скорейшего прикрепления фильтрантов.
Сам состав смесей запатентован разными фирмами — но все патенты экологичны. В рифболах могут меняться: вес, толщина, тип поверхности, количество и размер отверстий, расположение центра тяжести, высота, штабелирование, плотность размещения на дне, минимальная глубина установки. Вариантов много, главное — рифбол прост в изготовлении и создает условия для жизни природных очистителей. Да и изготовить его можно прямо на берегу моря…. Что, конечно, не исключает и другие методы очистки воды от сточных вод, фосфатов, жесткого трала, цветение воды, загрязнения банальным пластиком и другим мусором, выброшенным человеком, от разливов нефти и других вредных веществ.
И замечу, что некоторые примитивные методы очистки дна совершенно убийственны для самого водоема. Они напоминаю тот самый донный трал, потому что их технологии не очищают дно загрязненного водоема, а убивают еще оставшихся живых природных очистителей. Кроме прочего — линия рифболов многофункциональна. А ставить их желательно группками или линиями.
Тогда это не только дома для очистителей, но и подводные полицейские, останавливающие коррозию пляжа. При больших волнах и штормах, линия рифболов просто разбивает волну, принимая на себя первый удар. И тогда смыв песка или гальки с пляжа замедляется.
Буквально за год пляж восстанавливается, вода отступает от прибрежных строений. Наличие рифболов привлекает дайверов. А если они сделаны в особой форме, то тем более. Это не просто люди в ластах — это компрессоры, яхты, это проживание на яхтах, это дорогие гостиницы, перелеты на самолетах. Это достаточно серьезная экономика, а не просто люди, которые пришли на пляж с полотенцем.
Но не обязательно даже ориентироваться на дайверов. Можно идти навстречу любому отдыхающему и устанавливать рифы ближе линии буйков на глубине от 3 метров, где можно плавать только с трубочками и масками. И там уже люди будут видеть живых крабов и мальков. Что увеличит приток отдыхающих. Всплеск туризма вызвало также установление в заливе Молиньере, на западном побережье Гренады подводных скульптур, в котором находится 65 шедевров, созданных подводным фотографом, скульптором и активным борцом за сохранность природы Джейсоном де Кэйресом Тэйлором.
Работая с морскими биологами и американской компанией по созданию искусственных рифов, Тэйлор производит удивительные инсталляции, функционирующие как искусственные рифы, которые помогают поддерживать жизнь редких видов морских организмов. Тэйлор реализовал и еще один свой проект - под названием «Безмолвная эволюция» на побережье Канкуна.
Но, если быть объективным, действительно художественные шедевры Тейлора не так быстро и охотно заселяются морскими жителями-очистителями.
Потому что они слишком гладкие и акцент сделан не только, и не столько на очищение воды уровень ее загрязнения там намного ниже, чем Черном море — сколько для развития туристического бизнеса. Но, тем не менее, морской национальный парк у побережья Канкуна привлекает около посетителей каждый год.
Но из-за их художественности, они уступают практичности рифболов. Потому на многих скульптурах Тейлора вделаны искусственные кораллы — для привлечения морских обитателей, проделаны специальные незаметные отверстия… Это более трудоемкая и дорогостоящая работа по сравнению с рифболами. Скажем — более художественная, чем функциональная. Другое дело — подводные города.
Как город царицы Клеопатры на затонувшем острове Афродиты. Он был обнаружен у берегов Александрии, командой подводных археологов. Историки считают, что это место ушло под воду в результате землетрясений более лет назад.
Находки, которые нашли подводные археологи, включали хорошо сохранившееся затонувшее судно и колонны из красного гранита с греческими надписями. Были найдены и подняты на поверхность две статуи. Одна изображала жреца Изиды, а вторая — сфинкса, чье лицо, как считается, является портретом отца Клеопатры, царя Птолемея XII. Все ожидали их появления в музее… но артефакты были возвращены на безмолвное дно, поскольку правительство Египта собирается создать здесь подводный музей, а для этого как можно больше находок необходимо оставить на месте.
Это еще раз подчеркивает важность туристического «подводного» бизнеса. Так же поступило со своими подводными находками правительства Индии, Канады, Японии, Греции. А это целые затонувшие города. В США уже более тридцать лет существует государственная программа по восстановлению водной экологии и более 1 млн.
И это практически заменило старания частных лиц по созданию искусственных рифов. Такие же программы начинают внедряться в Египте, Турции, Болгарии. Кроме того — теперь можно вспомнить и о еще одной функции рифболов — это реклама, которую можно увидеть не только из самолета, но и из космоса.
И важно, что всем будет видно, какие люди или фирмы, или курорты внесли свой вклад в сохранение экологии. Но делать желательно масштабные эко-проекты. Сюда входит стоимость проживания, снаряжения, погружения, сопутствующих материалов и средств поддержки … А на осуществление маленьких проектов требуется столько же затрат и времени как на осуществление больших.
Так что более рентабельны крупные проекты — и как очистка и как заграждение от коррозии и как реклама. Это в оптимальном варианте. Но вернемся к нашему морю. Сделать его только Черноморским флотом и неплохо, и важно. Но если экология — и особенно в Крыму, и особенно в курортные сезоны, — будет не на высоте: мы будем давать повод ищущим повода.
Особенно в Севастополе. Понятно, что это не столько курорт, а город Славы русских моряков. Так почему бы не начать очистку именно с этого места?
Можно, конечно реально доказать — как, кем и когда была испорчена вода конкретно вокруг Крыма и не только. Но Чёрное море у многих стран общее и вода одинаково нечистая. Так что обвинять меня в предвзятости конкретно к России или даже Украине — не стоит. Безусловно, Крымские скалистые берега дают шанс природным фильтрантам прикрепиться и частично очищать воду.
Но это не повод расслабляться. Ведь есть и песчаные пляжи, в прибрежной воде которых видна мутность. Сейчас несколько раз по ТВ показывали с гордостью как спускают в Чёрное море какую-то отработанную военную технику. Этого тоже делать нельзя. Во всяком случае, без предварительной обработки, снятия резиновых прослоек и других токсичных материалов.
Кстати, выбрасывание в море и другие водоемы отработанных шин ни в коем случае делать нельзя! Резина, особенно шины — ужасно токсичный материал — этим вы только навредите воде и ее обитателям, а не создадите свой именной «рифбол». Так что в нашем случае с побережьем, как в Крыму, так и вообще около России — самым оптимальным и не дорогим вариантов может быть очищение воды только с помощью рифболов.
Восстановление экологии моря с помощью искусственных рифов — это глобальная социальная услуга, как строительство дорог. Если через населенный пункт прокладывается дорога — сразу же местная экономика оживает. То же - с искусственными рифами. Они создают всплеск экономики на туризме, на дайвинге, они могут защитить города-курорты от ухудшения экологии моря. И, конечно, стимулируют создание рабочих мест. Кроме этого важно, чтобы появился и начал функционировать реальный рынок искусственных рифов.
Потому что, если в других странах это популярно, то на Украине, в России, Белоруссии, Казахстане, Грузии об этом только начинают узнавать. Потребители не знают, как создание искусственных рифов может бать экологически и экономически выгодно.
Эту социальную услугу в России так же можно осуществлять на городском, на федеральном уровне, на уровне городских администраций и на основе долгосрочной перспективы. И это возможно, потому что в каждом проекте прибрежной застройки существует экологический раздел. В эти разделы проектов застройки внесен пункт о компенсации негативного воздействия в непосредственном месте этого воздействия.
Сейчас обычно этот пункт выполняется выпуском рыбных мальков, которые потом уплывут, буду съедены и на этом эффект закончится.
А создание искусственных рифов создаст места обитания, которые постоянно будут генерировать рыбные запасы и очищать воду. Не только десятилетиями, но и столетиями. И это будут минимальные разовые затраты.
